Интервью Директора Института демографической безопасности православного психолога Ирины Яковлевны Медведевой в студии Православного радио Санкт-Петербурга 4 ноября 2009 г.
Это касается каждого из нас!Грядет страшное бедствие хуже чумы!
Многие из Вас, дорогие мои, знают, что я участвую в Конференции Православной Самарской газеты "Благовест". Одна из обсуждаемых нами тем, очень сильно взволновала меня и заставила испытать такой сильный шок и ужас, которого я не испытывал еще ни разу в своей жизни!!! Тема эта называется "Ювенальная юстиция".
Речь идет об одной из самых страшных и чудовищных машин не только в нашей, Российской, но и в мировой судебной системе. Налоговая Полиция и Органы Опеки и Попечительства - невинные младенцы, по сравнению с тем, что угрожающе надвигается на нашу многострадальную Россию, Святую Русь!
Приведу здесь самое начало темы и первый постинг в ней одного из участников обсуждения под ником Вятчанин:
" "И восстанут дети на родителей..." (Мф.10;21)
Внедрение ювенальной юстиции в России
"Плодитесь и размножайтесь", – сказал Творец, указывая на главный закон жизни: не прерываться. Питать родником любви новую поросль, которая когда-то укроет от непогод иссохшие от трудов стволы и упокоит их последние дни. Да и может ли вообще быть как-то по-другому?
…В Калининград приехала пара из Гамбурга – красивые молодые люди, успешные, благополучные, уверенные в себе. Были такими. До того дня, когда у них отобрали троих детей. Татьяна и Михаил – не пьяницы, не наркоманы и не тунеядцы. Каждый из них в своё время уехал из Казахстана в Германию, там волей судеб встретились, создали семью, встали на ноги, живи да радуйся! Но Германия – страна победившей юстиции. Ювенальной юстиции.
Что это такое
Мало кто может объяснить смысл понятия "ювенальная юстиция", хотя в целом большинство воспринимает его позитивно, к тому же аргументы защитников слишком неконкретны. Согласно определению, ювенальная юстиция – "правосудие по делам несовершеннолетних, включающее в себя особый порядок судопроизводства, отдельную систему судов для несовершеннолетних (ювенальных судов), а также совокупность идей, концепций социальной защиты и реабилитации несовершеннолетних правонарушителей".
Суды для несовершеннолетних были и прежде: первый в мире был учреждён в 1899 году в Чикаго, а первый в России – существовал в Санкт-Петербурге в 1910-18 гг. На принятие решений, определяя форму наказания, влияли обстоятельства жизни детей-преступников и осознанность их действий: исправительные заведения для несовершеннолетних или монастыри, приходские общины, приюты.
Предлагаемая ныне ювенальная юстиция – система, нацеленная, с одной стороны, на максимальное смягчение отношения к малолетним правонарушителям, а с другой стороны – внедрение технологии узаконенного изъятия из семьи любого (!) ребёнка под предлогом защиты его интересов. При этом семья вовсе не обязательно должна являться асоциальной или такой, где ребёнку действительно что-то угрожает. Семья может быть любой.
Продвижение закона
Внедрение ювенальной юстиции в России началось в 1995 г. Лоббировали её продвижение бывший депутат Госдумы, апологет программ полового просвещения школьников, Е.Лахова, сторонник "легализации лёгких наркотиков", по странной иронии возглавляющий фонд "НАН" ("Нет алкоголизму и наркомании"), О. Зыков, а также член Комиссии по правам человека при Президенте РФ Э.Памфилова.
В 2002 г. Закон о ювенальной юстиции был принят Госдумой в первом чтении. Информационную поддержку закона помимо СМИ осуществляют школьные программы по правам ребёнка, а также общественные организации с западным финансированием. Среди финансовых доноров – ЮНИСЕФ, ЮНЕСКО, ЮВЕНТА, TACIS, фонд Сороса и др. Пилотные проекты реализуются в 4 регионах – Москва, Санкт-Петербург, Ростов-на-Дону, Саратов; помимо них в работу вовлечены Волгоград, Воронеж, Ангарск, республики Саха (Якутия), Марий-Эл, Хакасия. В нашей стране "обкатывается" канадская модель, в Таганроге создан скопированный с монреальского "первый в России" ювенальный модельный суд; разрабатываются программы примирения, восстановительное правосудие. Подготовительная работа идёт по нескольким направлениям: Ростовский "Ювенальный Центр" ведёт переподготовку специалистов, а на базе Научно-педагогического института ювенальной юстиции РГСУ создана "кузница кадров" для всей страны.
Строится система общественных приёмных для детей и подростков, активистам на тренингах "Программ участия" внушают, что "любой ребёнок, независимо от его возраста, состояния физического здоровья и умственного развития имеет право на участие в принятии решений". Согласно Молодёжной Международной хартии странам-участникам настоятельно рекомендуют "расширять возможности участия детей и подростков в управлении страной", и Россия послушно создаёт молодёжные правительства и парламенты, избирает детских министров-дублёров и т.д., – детей приучают к тому, что они, оказывается, прекрасно могут обойтись без взрослых.
Подготовка общественного мнения
Но просто так взять и внедрить систему изъятия детей в стране, где всё ещё принято их любить, а также уважать родителей, пока ещё, к счастью, не удастся.. Поэтому мощнейшая информационная кампания нагнетает напряжение примерами жестокости родителей и педагогов, убеждая всех нас, что процессы, происходящие в обществе, столь чудовищны, что вмешательство государства в лице ювенальной юстиции жизненно необходимо. Народ должен сам захотеть, чтобы его опутали колючей проволокой!
В 2007 г. много шума наделало т.н. "новгородское дело": 22-летняя Антонина Федорова была обвинена в покушении на убийство своей трехлетней дочери Алисы: которая по недосмотру матери упала с 3 этажа в лестничный пролёт. Девочка получила незначительные травмы, мама – чуть не сошла с ума от ужаса, а через два месяца её вдруг заключили под стражу. Местные СМИ безумствовали: "Мать хотела убить своего ребёнка, чтобы он не мешал ей жить". В камере Антонина приобрела сердечную патологию, седые волосы и похудела до 36 кг, из опасения, что она не доживёт до суда, её выпустили из тюрьмы. После обвинительного приговора присяжных она потеряла голос, и, не желая отправлять дочку в детдом, сбежала с ней – без вещей и денег. Привлечь внимание к судьбе Антонины муж-журналист смог лишь после опубликования подробностей дела в своём личном электронном дневнике.
Как это уже происходит в России
Помимо новгородского, широкую известность приобрели и другие:
- "Тамбовское дело": органы опеки пытались изъять ребенка на основании того, что первые два месяца, пока мать кормила его грудью, он не добирал веса, и поместили его в больницу.
- "Ясеневское дело": не дождавшись своей 8-летней дочери после уроков, мать изумлённо узнала от педагогов, что девочка "обнаружена" в школе "безнадзорной" и "беспризорной" органами опеки и попечительства, в связи с чем отправлена в приют; вернуть её смогли лишь через несколько месяцев; суды идут до сих пор.
- "Питерское дело": 6-тилетнюю девочку забрали в детдом, по "свидетельству" опеки, что в день их визита девочка была грязная и неухоженная (хотя в этот день вообще была с отцом на море) и "свидетельства" с работы матери, что та пьёт, хотя её начальница категорически утверждает обратное.
А в этом деле уже читается другой акцент. Супруги, переехавшие в 80-х в Москву из Молдавии, честным и нелёгким трудом заслужили трёхкомнатную квартиру. Жили, работали и воспитывали троих ребятишек. Однажды к ним из школы наведался социальный работник с просьбой показать, как живут дети – мол, ничего особенного, мы всех сейчас обходим. Мать, простая женщина, привыкшая доверять власти в целом и школе в частности, впустила даму в квартиру, провела по комнатам, предъявила детей, которые, скинув тапочки, возили машинки по паласу в детской, и даже распахнула холодильник (молоко, масло, пельмени), а на просьбу подписать акт освидетельствования – "так, для проформы" – не читая, поставила подпись. Совсем скоро она, работающая женщина без вредных привычек, предстала перед судом, лишившим её родительских прав. Решение было принято на основании того самого акта, из которого следовало, что на момент обследования дети "находились без постоянного присмотра", они "были недостаточно одеты", а рацион питания – вопиюще "скуден и однообразен" что ярко свидетельствует о "недостаточной заботе", а, следовательно, о "наличии опасности для нормального развития и жизни детей" в этих условиях. Детей изъяли из семьи и отправили в интернат, маму – сочли опасной для общества и присудили 2 года исправительных работ. Из социального жилья её выписали, а муж, прописанный по другому адресу, и вовсе остался при своих интересах. Но к счастью, не сдался, что и сделало всю историю достоянием общественности.
Как это происходит в других странах
Франция
История актрисы Натальи Захаровой, вышедшей замуж за богатого парижского врача-ортодонта и ожидавшей продолжения праздника – любовь, стихи и розы на фоне Лувра и Монмартра, известна уже всем. Сказка быстро закончилась: после рождения дочери неожиданно выяснилось: муж – давний наркоман, с патологическим типом личности, истязавший в прежнем браке, о котором "забыл" сообщить, жену и пятерых детей и не помогавший им. Наталья после развода алиментов добилась, но его это не устраивало. Однажды в их с дочкой квартиру ворвались люди из ювенальной полиции, экс-супруг вырвал из рук матери девочку и скрылся с ней. Теперь алиментов он не платит, Маша живёт в приюте, а Наталья в течение одиннадцати лет пытается вернуть её. Аргументы суда "удушающая материнская любовь" и "слишком тесный душевный контакт" – необоримая преграда для воссоединения матери со своим ребёнком. Ей удалось только добиться права на ежеквартальные двухчасовые встречи в присутствии дюжих надзирательниц, бдительно следящих за тем, чтобы не звучала русская речь, за что полагается лишать встреч. Письма, поездки, голодовки, суды, родительская любовь и самоотверженность открыли перед ней многие тщательно охраняемые двери – она смогла встретиться с Ф.Миттераном, В. Путиным, Д. Медведевым, Патриархом Алексием II. С Н.Саркози ей удалось встретиться 17 раз – он-то и ответил ей исчерпывающе ясно: "Мадам, это – машина, мы не можем её остановить, даже если бы хотели!"
По мнению Натальи, вся эта система работает для того, чтобы, изымая детей у одних людей, давать работу другим людям. Причём стать приёмным родителем максимально легко – никаких справок, осмотров, контроля – только желание. Между тем, по словам Натальи, её дочь Машу часто привозили на свидания из приёмной семьи в синяках и ссадинах, девочка стала запуганной и нервной. Попутно в службе опеки девочке постоянно внушают, что она маме не нужна, что мама от неё отказалась. Через четыре года дочь получит право самой решать, где и с кем ей жить. Они, конечно, встретятся с мамой, но вот только – узнают ли они друг друга?!
Германия
Югендамт – немецкая служба по делам защиты детей не подконтрольна никому, и даже криминальная полиция старается обходить её стороной. С 1 июня 2008 г. детским врачам в Германии позволено осматривать детей на предмет следов насилия, оказываемого в отношении них родителями. Социальные работники, приняв решение о том, что ребёнку в семье угрожает опасность, вызывают полицию, которая безо всяких ордеров изымает ребёнка и перевозит в указанный чиновниками приют или приёмную семью. По немецкой статистике, количество изъятых детей за прошедший год выросло на 60 процентов, 28,2 тыс. детей и подростков были уже вывезены из семей, а ещё 125-250 тыс. детей являются кандидатами на перемещение. Всё это привело Германию к тому, что уже не находится семей для временного содержания детей.
Возвращение детей в семью крайне проблематично, невзирая на мнение Международного суда, что "изъятый однажды ребенок должен иметь пожизненное право на возвращение в родную семью" – чиновник волен отказать ему, руководствуясь доводом, что там ему "в будущем может снова угрожать опасность". А возвращения младенцев в 99% случаев не происходит вовсе, даже если родители смогли доказать, что изъятие было ошибочным. В случаях же, когда чиновник решил, что у женщин "отсутствуют знания о материнстве", у них забирают детей даже из родильных отделений.
Не может быть!
У всех, кто узнаёт историю этой семьи, в первую минуту вырывается одинаковая фраза: "Не может быть!". Михаил и Татьяна из Гамбурга планировали выбираться обратно в Россию, но жизнь внесла коррективы. В последние месяцы поведение их 7-летней дочери Юли стало доставлять много хлопот, а когда она однажды одна побила восьмерых мальчиков, учительница потребовала: "Делайте что-нибудь!" С Юлей серьёзно поговорили дома, а назавтра всё повторилось в усиленном виде. Родители Юли родились в России, и вечером её приводили в чувство дедовским способом – отстегали прутиком. Но воспитанием Юли и других их детей уже давно занималась новая отчизна, внушавшая: если тебя бьют родители – срочно заяви об этом "куда надо". Юля заявила. Учительница отреагировала сразу, сотрудники Югендамт тут же приехали в школу и пообещали назавтра забрать её из семьи, в которой её "истязают". Ничего не рассказав дома, девочка мирно поужинала и, назавтра снова отправилась в школу, куда за ней и приехала ювенальная полиция. В этот же день – "чтобы не разлучать" – детсадовца Сашу забрали с экскурсии в зоопарке, а 12-летнюю Лену – с занятий в школе; А родителей поставили перед фактом.
Через 12 дней, в субботу ночью дети сбежали домой. Законопослушные родители, опасаясь 6-летнего тюремного наказания за похищение детей и, всё ещё надеясь на мирный исход, тут же сообщили в Югендамт, что дети находятся дома, и что в понедельник они сами вернут их в приют. Их внимательно выслушали, а в воскресенье вечером в дом позвонили. Увидев полицию, старшая дочь захлопнула дверь и куда-то забросила ключ от неё. Полицейские принялись выламывать дверь, а дети в маечках и трусиках (уже готовились ко сну), выскочили на балкон и стали кричать: по-русски "Помогите!"
Семью "брали" 15 здоровых полицейских: выбив дверь, они заломили руки отцу, мать в наручниках кинули на пол, Лену, за то, что пнула полицейского, также заковали в наручники, Юлю придавили к стене, Сашу волоком тащили по полу. Отобрав у всех мобильники, закинули их глубоко в сервант, и как потом оказалось, все они были в этот день на несколько часов переключены на какие-то чужие номера.
Пытавшиеся заступиться соседи стали снимать происходящее на камеру, их избили, а камеру просто разбили о стену – после этого свидетелей не осталось. Поняв, что сейчас с ними смогут сделать что угодно, родители приказали детям встать поближе к ним и, плотно обхватив друг друга, стали продвигаться к выходу. На улице их растащили по машинам, детей увезли в разные детские дома – адвокат 3 дня не мог ничего узнать об их судьбе. Теперь родители посещают многочисленные собеседования с психологом и социальным работником, отвечают на разные хитрые вопросы, ходят на суды, но всё это – безо всякой надежды увидеть детей снова. "Они забрали наше сердце и играют с ним", – не может скрыть своего отчаяния Михаил. Голубые глаза Татьяны постоянно полны слёз: "Я не знаю, зачем жить, если детей не отдадут", – говорит она глухим голосом.
Даже если детей вернут, процедура возвращения может занять от 3 лет, первую встречу могут разрешить через год. Но сначала нужно доказать своё раскаяние, свою лояльность Югендамт, и своё самое горячее стремление выполнять любое распоряжение её чиновников. К сожалению, родителям трудно сохранять спокойствие, когда все дни и ночи мысли только об одном: как вернуть детей?
Что нас всех ждёт
В июне 2008 г. в Госдуме предпринималась очередная попытка принять во втором чтении закон о ювенальной юстиции – на этот раз главным лоббистом законопроекта выступил депутат П. Крашенинников. Смысл его предложений заключался в переводе процедуры изъятия детей из сферы административного права в судебное и. её упрощении – в закрытом судебном заседании в 3-дневный срок. Информация о слушаниях по какой-то причине утаивалась и увидела свет лишь благодаря усилиям неравнодушных людей. И только благодаря тому, что другие неравнодушные люди стали отправлять в Госдуму письма и телеграммы с требованием отменить разрушительный закон, второе чтение отложено. Но не отменено.
Что делать?
Позиции лоббистов не так прочны, как им хотелось бы, и ещё можно остановить грядущее безумие – даже сотня писем смогла удержать проведение слушаний законопроекта в Госдуме. И именно в Госдуму (103265, г. Москва, Охотный ряд, д. 1), а также в Общественную палату РФ (125993, г. Москва, ГСП – 3, Миусская пл. 7, стр. 1) нужно направлять свои протесты, написанные, как велит сердце. Понадеявшись на кого-то другого, можно потерять в своей жизни всё. Чтобы понять это, вовсе незачем ждать появления очередного дела с новой "пропиской"…
Открыть глаза
Пришла пора понять: все дети скоро будут особо посчитаны, а специальные службы станут зорко следить за тем, чтобы "не нарушались их права". Особенно, внутри семьи. И если кто-то однажды возьмёт нашего ребёнка "на заметку", то рано или поздно у него найдётся основание для того, чтобы разлука с родителями стала неизбежной.
Опасность заключается не только в перспективе изъятия детей у родителей. Получив право на то, чтобы подавать заявления в суд на педагогов и родителей, дети очень быстро изменят всё мироустройство нашей жизни. Удар нацелен на Пятую заповедь – "Чти отца своего…", и отменяет уважение к родителям и послушание им. Отказавшись от пути, указанного Господом, мы все сами откажемся от блага и сократим свои дни. Воистину, "и будут наказаны народы тем, что дети начнут учить родителей своих"…
История России полна примеров, когда в годину тяжёлых испытаний народ, сплотившись, всем миром отстаивал Отечество. Наши времена снова стали такими, брань идёт жестокая. Пришла пора всем миром защитить тех, кто идёт следом, укрыть от хищного топора молодую поросль, которая когда-то должна вернуть свой долг заботы и любви – как было всегда. И наш долг – не допустить, чтобы вдруг стало по-другому…"
А теперь представьте себе, что будет твориться в России, если столь же неразумно и сверх жестоко будет запущена эта адская машина под названием Ювенальная Юстиция! Особенно со скидкой на наш менталитет и уклад и восприятие жизни! Да еще учитывая доверчивость, широту, доброту и сердечную любвеобильность сердца любого Русского человека!
Жизнь и деятельность таковой системы в нашей стране не только недопустима, но и пагубна и в миллионы раз опаснее, чем в том же западе, с которым у нас привычка опаснейше заигрывать по любому поводу. Причем очертя голову! И ли как еще говорили наши благочестивые предки - бросаясь в омут с головой!
По нижеприведенной ссылке есть полный текст Открытого Письма к Президенту и Его Святейшеству - Святейшему Патриарху, с просьбой остановить эту машину, этот варварский и дикий произвол и гибель сотен тыся,а может быть и миллионов детей и семей в нашей стране!
http://www.rusk.ru/st.php?idar=114070
Я свою подпись однозначно поставил под этим письмом, потому что мне не безразлична судьба России, да и моя собственная и моих близких, друзей и родных - тоже! Подпишитесь и Вы, если вам дорога жизнь страны и ваших детей! Надеюсь это зло еще можно остановить или хотя бы обуздать до приличных рамок, которые дадут гарантию защищенности невинным. Подпись можно поставить под самым письмом - внизу есть ссылка.
Надеюсь остановить это зло еще возможно, даже после того, как появился сайт юстиции и ведется работа по внедрению ее деятельности! http://www.juvenilejustice.ru/
Не дайте промыть мозги Вашим детям до того, как это сделают бездушные чиновники с их адской машиной ювенальной юстиции, пока Ваши дети еще помнят и любят Вас и помнят о Заповеди Божией - чти отца твоего и матерь! Упустите момент - и будет поздно! Потом вернуть все назад будет практически невозможно!:( Описанное в постинге Вятчанина - малая толика того, что творится по их вине во всем мире, а в скором времени станет твориться и в России! Я такого ада для своей Родины, для своей страны и своих детей - НЕ ХОЧУ!!!!! А Вы?!
А вот здесь:http://www.cofe.ru/blagovest/ubb/noncgi/Forum3/HTML/000351.html#20 происходит само обсуждение темы.
Кто заботится о нуждах своих семей и воспитании детей своих, кому не безразличны как личная судьба так и близких - выскажетесь, встаньте на защиту своей семьи!
Вот еще пример того, насколько страшна и опасна эта деструктивная организация:
Эту статью выложили у нас на Конференции в "Благовесте", тема называется "ШОК!" Прочтите внимательно и ужаснитесь тому что происходит вокруг нас! Интересно, как воспитывать полноценных, самостоятельных, здоровых членов нашего общества при таких нелогичных причинах для того, чтобы забрать ребенка, или детей, у родителей!?!??
Вот, полюбуйтесь:
Перечитывая дочери в очередной раз сказку Чуковского «Тараканище», я вдруг задумалась: а почему это маленькое насекомое держит в страхе огромных тигров, львов, буйволов? Да очень просто: страх потерять детей парализует, лишает способности адекватно мыслить, заставляет делать всевозможные глупости. Чуковский, сам того не ведая, описал наше возможное будущее – ювенальную юстицию. И хотя официально в нашей стране она еще не введена, ее длинные тараканьи усики уже нащупывают возможные жертвы.
О ювенальной юстиции, точнее – о ее шведском варианте, я писала год назад в статье «Шведы: очередной поход в Россию». Материал, в ней приведенный, вызвал множество мнений и вопросов, которые не могут остаться без возражения и ответа.
Напомню, что под системой ювенальной юстиции понимается совокупность действий, нацеленных на реализацию и обеспечение прав, свобод и законных интересов ребенка (несовершеннолетнего). Для осуществления правосудия в отношении несовершеннолетних в качестве системы специальных судов, действующих на основании Федерального конституционного закона «О судебной системе Российской Федерации», создаются ювенальные суды.
Говоря более понятным языком, в рамках ювенальной юстиции детям предоставляется возможность подавать в суд на родителей, которые «ущемляют их права», а работники ювенального суда и социальных служб получают неограниченный доступ в любую семью, а также право регулирования воспитательного процесса и могут беспрепятственно отбирать детей под предлогом заботы об их физическом и психическом благополучии.
Ювенальная юстиция делает особенно уязвимыми именно нормальные, благополучные семьи, в которых детей стараются воспитывать в рамках традиционной морали и, проявляя разумную строгость, удерживают от многочисленных соблазнов деструктивной масс-культуры и развратного образа жизни. Именно такие родители, с точки зрения сторонников ювенальной юстиции, считаются «преступниками, подавляющими личность ребенка».
Кому грозит Сидорова коза
Из мнений, высказываемых по поводу ювенальной юстиции, наиболее часто встречается такое: «Я детей очень люблю, но и понимаю, что иногда надо и прикрикнуть, и пришлепнуть, и накричать, и потребовать. Но, с другой стороны, надо защищать детей в тех самых крайних случаях, когда их действительно избивают. Может, все-таки ввести эту систему, но не отбирать детей и не отдавать их на усыновление, а дать время родителям и детям прийти в себя, понять, что они любят друг друга».
Вроде бы все правильно: ведь родители в большинстве своем, безусловно, не имеют намерения издеваться над ребенком, когда хотят его наказать. Порой мы ставим разбушевавшегося ребенка в угол, лишаем сладкого, отказываем ему в развлечениях, а при серьезных проступках, таких как оскорбление старших, воровство, издевательство над младшими и т.п., беремся и за ремень. Дети все разные: одному достаточно строгого выговора, другой одумается, лишь когда лишиться любимого мобильного. С малышами еще проще: высоких рассуждений о нравственности они не поймут, стыдить их можно, но не более двух-трех минут, а вот шлепок по попе остановит маленького упрямца, пытающегося добиться своего, бросая в родителей игрушки.
А вот здесь стоп, дорогие сограждане! Ювенальная юстиция как раз и призвана строго следить за тем, какими именно методами родители воспитывают, и вовсе не для того, чтобы только помочь советом. Трогательные слова «может, все-таки ввести эту систему, но не отбирать детей»,свидетельствуют о том, что большинство из нас наивно верит в «действительную» помощь детям, очень поверхностно знакомо с ювенальными подходами и совершенно не подозревает, как же все обстоит на практике. А на практике, причем той самой зарубежной практике, которую нам настойчиво предлагают за идеал («Во всем цивилизованном мире уже действует ювенальная юстиция!»), это выглядит так:
«…ребенка наказывают дважды – вначале его забирают из дому, передают в какое-то чужое, неподходящее место, отрывают от всей семьи. Это самый настоящий фашизм, это подрывает все семейные устои, семейную мораль. Тем более что мы народ, переживший многие катастрофы.
Аяла Штейгман давно занимается вопросом произвола социальных работников. Наш корреспондент Виктория Вексельман спросила ее, насколько верна информация, оглашенная на 2-м телеканале, о том, что социальные работники имеют почти неограниченные права по передаче детей на воспитание в другие семьи, даже без ордера суда. Они могут постучать ночью в дверь и сказать, что забирают ребенка.
А.Ш. Я исследовала этот вопрос два с половиной года. Я видела по телевизору женщин, которые рассказывали о себе, взяла их телефоны и связалась с ними. Такое может произойти даже с нормативными, образованными интеллигентными семьями.
Социальные работницы – это целая история. Над ними нет никакого надзора, далеко не все они обладают необходимой профессиональной квалификацией, то есть у них нет необходимой психологической и психиатрической подготовки. Они принимают решение, кого, когда и как забирать, с большой легкостью, как говорится, одним нажатием курка…
В.В.Мне рассказывала бывшая помощница покойного депутата Кнессета Юрия Штерна (НДИ) Мирьям Гурова о ребенке, который заболел ветрянкой, а бабушка, по российской привычке, прижгла его болячки йодом. На вопрос, что с ним, ребенок ответил, что его прижгли; в детском саду из этого устроили целую историю, и мальчика забрали из семьи. Депутат Штерн приложил немало усилий, чтобы вернуть ребенка матери. Когда мать приходила на свидания с сыном, она старалась не пугать ребенка и вести себя сдержанно, а социальная работница писала, что "мать не испытывает никаких эмоций и не переживает разлуку с сыном, так как не кричит и не рыдает; следовательно, мать не любит ребенка".
А.Ш. Правильно, она сдерживалась, чтобы про нее не сказали, что она сумасшедшая, так как ее тогда могли бы даже насильно госпитализировать. Социальные работники вытворяют такие вещи, что я даже не могу поверить, что я нахожусь в Эрец Исраэль. Просто не верю»[1].
«Суд. Судья называет фамилию и говорит:
– Встаньте. (Встают мужчина и женщина.) У вас есть такой-то такой-то (фамилия, имя) сын?
Женщина: Да.
Судья: Вы ставили его в угол такого-то числа?
Мужчина: Да.
Судья: А (иная дата)?
Мужчина: Да.
Судья: Социальные работники заберут ребенка в надежное место.
Женщина: Что значит заберут? Какое вы имеете право забирать нашего ребенка?
Судья (обращаясь по очереди к обоим): Вы думаете, что этот ребенок ваш? Нет! Думаете, ваш? Нет! Дети тут – дети страны»[2].
Оба примера – из цивилизованного государства Израиль.
А вот первые российские ласточки.
Выписка из дела: «Опекун не занимается воспитанием, не достаточно заботится о физическом, психическом и нравственном развитии несовершеннолетнего, выражал словесно и жестами угрозы побоями, высказывался нецензурной бранью, за незначительные проступки ставил несовершеннолетнего в угол на длительное время, против воли и желания принуждал несовершеннолетнего употреблять пищу, что привело к ухудшению нормального психического и физического состояния несовершеннолетнего» (Дело по обвинению Михова И.И. Ч. 1 ст. 116,; ст. 156 УК РФ. Ремонтненский районный суд).
Суд назначил наказание Михову И.И. по ст. 156 УК: исправительные работы на срок 5 месяцев с удержанием 10% из заработка в доход государства; по ч. 1 ст. 116 УК РФ – исправительные работы сроком 5 месяцев с удержанием 10% заработка в доход государства; применил ст. 73 УК РФ с испытательным сроком на 1 год, не мотивировав это решение»[3].
Вот так, дорогие родители. В случае введения системы ювенальной юстиции, вам предстоит очень серьезно подумать, прежде чем отправить ребенка в угол, несдержанно выругаться в его присутствии, угрожающим жестом расстегнуть ремень с сакраментальной фразой «Выпорю как Сидорову козу!» и, чего доброго, накормить во время обеда, особенно если ребенок, наевшись чипсов, обедать не желает. Если ваше чадо вздумает от сиюминутной обиды (наслушавшись на уроках о правах ребенка) рассказать все это в органах опеки и попечительства – будьте уверены: срок по ст. 156 УК вам обеспечен!
ООиП: опека – это звучит… страшно
Еще одно распространенное мнение: «Ну, хорошо. Я вышеперечисленные способы воспитания не использую. С детьми у меня установлен позитивный замечательный диалог: мы друг друга понимаем с полуслова. С социальной службой и с органами опеки никаких разногласий нет. Что мне ювенальная юстиция? Пусть занимаются соседом-маргиналом с кучей ребятишек, у которого дома притон, известный всей округе».
Предположим, что все так и есть и воспитательные методы не вызывают нарекания со стороны контролирующих семью органов. Но кто вам сказал, что это единственная причина объявить вас плохим родителем? Приведу примерный список причин изъятия детей из семьи, составленный самими пострадавшими от доблестных блюстителей порядка – органов опеки и попечительства (далее ООиП).
Итак, на сегодняшний день изъять ребенка (детей) из среднестатистической семьи можно по следующим причинам:
– непосещение детской молочной кухни;
– ребенку не были своевременно сделаны прививки;
– жилье в аварийном состоянии;
– квартира требует ремонта;
– квартира ремонтируется;
– наличие в доме домашних животных;
– аморальное поведение (нахождение в нижнем белье в присутствии ребенка. – А.Ж.);
– несвоевременное прохождение врачей в детской поликлинике;
– на полу разбросаны игрушки и мусор;
– отсутствие детских игрушек в достаточном количестве;
– ребенок играет с посторонними предметами вместо игрушек;
– ребенок выполняет домашнюю работу, как-то: моет посуду, подметает и моет полы, стирает и т.д.;
– ребенок находится на кухне вместе с матерью в процессе приготовления пищи;
– ребенок часто и громко кричит и плачет;
– в холодильнике присутствует не весь ассортимент необходимых ребенку продуктов или продукты просрочены;
– жалобы соседей (или домочадцев) на жестокое обращение с ребенком, в том числе анонимные[4].
Нет, это не розыгрыш. Вам знакомы вышеперечисленные обстоятельства? Вы периодически попадаете в то или иное?
Александре, молодой матери, которая одна воспитывает двоих детей (3 года и 5 месяцев), ООиП поставили в вину невыполнение материнских функций, отсутствие ремонта и… проживание вместе с братом-алкоголиком:
«В ООиП сначала говорили, что если она сделает ремонт, то детей вернут; они за два дня поклеили обои и побелили потолки, но теперь опека заявляет, что этого недостаточно.
Детей навестить не дают, хотя пятимесячный сынок на грудном вскармливании.
Говорят, что с ними все в порядке; в свиданиях отказывают. Заявляют, что у них вообще посещения родителями запрещены. Даже страшно подумать, как Саша держится в такой ситуации, но она держится. Хотя и похудела уже на два размера. И молоко пропало»[5].
30-летней учительнице, одинокой маме из Ховрино, ООиП ставят в упрек, что она нигде не работает (ребенку нет 2 лет: по закону, женщина в декретном отпуске!), малообеспечена (интересно, а богатые учителя, тем более мамы-одиночки, вообще часто встречаются?), плохая хозяйка (квартира, по их мнению, грязная), а ребенок отстает в развитии[6].
Мама, правда, по наивности своей думала, что может не водить ребенка в муниципальную поликлинику, а имеет право выбирать врача (что она и сделала, посещая платные клиники). А отставание в развитии может быть из-за врожденной патологии… Но кого, собственно, волнует, что она там, эта мама, думала и делала? В грядущей стране ювенального произвола думать за нас будут ООиП и социальные работники.
Их методы
«Юля вышла из квартиры в общую прихожую. И только открыла дверь – как кто-то ударил ее по голове… Мимо пронеслись мужчины с автоматами. "Ограбление? Но у меня ничего нет. Кроме сына…" Юля хотела броситься к Павлуше, но ноги не слушались. По стеночке, шаг за шагом она добралась до своей квартиры. Там уже разглядела, что автоматчики одеты в милицейскую форму, что вместе с ними участковая из детской поликлиники и тетки из органов опеки… Они торжествующе осматривали скупую обстановку Юлиной квартиры, пустой холодильник, ребенка, сидящего в старом потрепанном манеже. Юлю к малышу не подпустили… Человек в форме начал осторожно вытягивать малыша из ее рук. Он смотрел на нее в упор своими холодными голубыми глазами и говорил: "Все, что мы делаем, это в ваших же интересах"…»[7].
«Молодая женщина прячется с ребенком по знакомым от органов опеки. Суть дела в том, что, выйдя замуж повторно, они с новым мужем решили, что он усыновит ее ребенка. Основной причиной явилось то, что бывший муж в течение трех лет не изъявил желания общаться с сыном, и, как рассудили супруги, никаких препятствий с его стороны не будет. Мальчик уже и не помнил, кто такой его настоящий папа, так как тот исчез через два месяца после его появления на свет. Но не тут-то было. Вместо бумаг с согласием женщина получает "подарок", а именно сотрудников органов опеки в комплекте с парой дюжих силой, но не умом "ментов", которые заламывают ей руки. В это время, топчась обувью по детским игрушкам, две бабы (женщинами назвать эти создания у автора не повернулся язык), торопясь, одевают ребенка, который бьется в истерике, и силой уволакивают вырывающегося и кричащего ребенка. Женщина пытается броситься вслед за ними, но получает кулаком по голове от одного из блюстителей порядка и теряет сознание»[8].
Примеры можно приводить еще и еще. Очевидно одно: некоторые чиновники из органов опеки решили, что это они вправе устанавливать, где будет лучше детям, совершенно не подумав при этом о самих детях. А дети… Наверное, они запомнят отца со скрученными руками и мать, из объятий которой были вырваны, а ночами, пусть даже в очень хорошей приемной семье, долго будут плакать в подушку, вспоминая родителей и искренне не понимая, почему их забрали из дома.
Ах, этот «тонкий» квартирный вопрос…
Вообще пресловутым «квартирным вопросом» у нас в государстве в данный момент чиновники от опеки занимаются основательно и в иных случаях прямо-таки… оригинально. По простой человеческой логике, семье, у которой плохие жилищные условия да еще и много детишек, следует помочь обрести более приличное жилье. Если не из сострадания, то хотя бы потому, что люди добросовестно отдают долг своей стране, рождая, а не убивая абортами ее граждан. Тем самым полностью соответствуя президентской демографической политике. Но это по человеческой логике. По логике чиновников (а чиновник, к сожалению, иногда забывает, что он – человек), помощь семье, не имеющей достаточного количества метров или не способной оплатить элементарный ремонт из-за нехватки средств, заключается в изъятии детей из семьи:
«Власти забрали у родителей четырех детей за то, что они жили в маленьком, плохо отапливаемом доме. Родители не отрицают тяжелых жилищных условий, но говорят, что чиновники и милиция повели себя крайне грубо, детей силой увели из дома. После чего врачи нашли у детей массу ушибов и синяков. В редакцию новостей "Авто-Радио" за помощью обратилась мать четверых детей Светлана Темерова. Еще несколько недель назад у нее была большая дружная семья: муж и дети – три мальчика и дочь. Однако теперь у нее никого нет, социальные службы отняли детей, милиция арестовала мужа, который пытался помочь пострадавшим малышам»[9].
«В Екатеринбурге семья из десяти человек, включая шестерых малолетних детей, уже несколько месяцев проживает в лесопарке на окраине города (район Шувакиша). Снимать квартиру людям оказалось не по средствам, поэтому глава семейства Александр Топорков построил дом из листов железа и картона, на пол постелил ковролин и поставил буржуйку… Людмиле объяснили, что она, как многодетная одинокая мать, имеет право стоять в льготной очереди на жилье. И она пошла вставать на учет в районную администрацию. Все прошло удачно, женщину поставили в очередь. Однако как только чиновники узнали, в каких условиях проживают дети Людмилы, то приехали и силой увезли их из леса. Малышей – в 16-ю детскую больницу, а тех, кто постарше, – в детский центр "Отрада"»[10].
А вот рассказ актрисы кино Валентины Касьяновой (который тоже хочется привести в качестве примера) наглядно показывает всем, кто уверен в своей неприкасаемости, что ни социальный статус, ни наличие солидной профессии ровным счетом ничего не гарантируют.
«– В дверь забарабанили так, что я подумала, что-то случилось, – рассказывает Валентина Касьянова. – На пороге стояли молодая девушка и мужчина. Они показали мне удостоверения, сказали, что из милиции. Я их впустила. Посетителями оказались Антонина Викторовна Турусова из 78-го отделения милиции и Георгий Акакиевич Небеяридзе. Они стали задавать вопросы про родственников, приватизирована ли квартира, а потом про ребенка: где спит, что ест и так далее.
– А потом, – рассказывает Валентина, – они заявили, что забирают Надю (ребенка отправили в инфекционную больницу. – А.Ж.).
– Когда я попыталась этих людей выставить, – продолжает вспоминать Валентина, – девушка кому-то позвонила по мобильному телефону и сказала: "Здесь проблемная мамаша". Буквально через две минуты пришла еще одна женщина и сразу же начала кричать: "Какой ужас! Какой кошмар! Здесь невозможно жить! Мы забираем ребенка, потому что здесь ему угрожает опасность".
Это была начальник отдела опеки и попечительства муниципального образования "Литейный округ" Ирина Николаевна Шереметьева.
…Валентина поехала в больницу за ребенком, но Надю ей не отдали. Потом она понеслась домой наводить порядок. К утру дворницкая блестела, как начищенный медный таз. Потом Валентина позвонила в органы опеки и попечительства Шереметьевой, чтобы та пришла и "лично проверила". Но Ирина Николаевна и не собиралась приходить: она заявила, что собирает бумаги, чтобы лишить Валентину Касьянову… родительских прав.
– Ребенок у нее находился в ужасных условиях, – говорит Ирина Шереметьева, – крохотная комнатушка, пол немытый, еще животные. Ребенок проживал в антисанитарных условиях.
Жилищные условия у Валентины Касьяновой, действительно, "не фонтан". Когда она приехала с Алтая в Ленинград 25 лет назад, то до того, как поступила в театральный институт, устроилась работать дворником. Ведь надо было где-то и как-то жить. Ей выделили служебную жилплощадь – дворницкую. Крохотное помещение с минимальными удобствами… Случилось так, что о злоключениях актрисы узнал режиссер Александр Сокуров.
– Я ведь по-прежнему снимаюсь в кино, – рассказывает Валентина. – И мне посчастливилось работать с Александром Николаевичем. В итоге дали служебную однокомнатную квартирку на первом этаже на углу Невского и Суворовского. Я туда приехала уже после родов. Квартира была в ужасном состоянии, но жилконтора пообещала ее отремонтировать. Но ремонт там так и не сделали, а мне в финансовом плане его не потянуть. Жить же там было невозможно, и поэтому мы с Надей вернулись в дворницкую.
…Все это время Валентина пыталась понять, что послужило причиной столь мощной атаки на нее и дочку. И вдруг вспомнила, что за несколько недель до этого ей позвонил мужчина, представился Александром и сказал, что работает в системе МВД. Он предложил Валентине сдавать ее квартиру на углу Невского и Суворовского, а прибыль делить пополам. Женщина отказалась, сказав, что площадь служебная, сдавать ее нельзя, да и вряд ли там кто-то согласится жить. Мужчина ответил, что Валентина об этом еще пожалеет…
На самом деле предположения Валентины Касьяновой не такие уж и невероятные. Если ее лишат родительских прав, то ребенка выписывают из служебной квартиры и отправляют в детский дом. А мать, как асоциальный элемент, вполне могут уволить с работы дворника и лишить жилья. С освободившейся площадью можно делать все, что угодно: она может перейти из разряда служебной, ее можно перевести в нежилой фонд, а следовательно, ее можно сдать или продать»[11].
Жилье, в силу невозможности большей части нашего населения его приобрести, и так довольно часто становится камнем преткновения в отношениях между людьми. А если немного подрегулировать закон, как предложено некоторыми депутатами (один из авторов законопроекта – Екатерина Лахова), то получится и вовсе невесть что:
«Согласно законопроекту, предлагается, наоборот, оставлять ребенка в квартире, сохранять за ним право собственности на жилплощадь, а родителей отселять в социальное жилье. Также законопроект предлагает на период рассмотрения вопроса о лишении родителей родительских прав передавать ребенка в опекунскую семью».
Направлен законопроект на неблагополучные семьи с детьми. Учитывая ужасающий уровень коррупции и правового беспредела, приходится делать неутешительный вывод: для социальных служб и ООиП любая семья в любой момент может перейти в категорию неблагополучной. И все дело здесь в, так сказать, цене вопроса.
Ювенальные сюрпризы
Как видим, примеров изъятия детей в нынешних условиях – обратите внимание, ювенальная юстиция еще не введена! – более чем достаточно.
А теперь о возможных сюрпризах, которые поджидают нас с вами, дорогие сограждане. Когда я изучала зарубежный опыт ювенальной системы, эти «детали» не бросались в глаза. И только когда пришлось переворошить груду информации об изъятии детей в России, возможные сюрпризы обрели реальные очертания и получили подтверждение в уже случившихся обстоятельствах.
Поясню. Помимо всей этой шумихи по поводу нарушения прав ребенка и, как следствие, разлада между родителями и детьми, помимо контроля за семьями и пресловутого «квартирного вопроса», в нашей стране может стать обыденным делом… месть. Как в случае с семьей из Санкт-Петербурга, которая проживает в коммунальной квартире с соседями, признанными милицией ведущими асоциальный образ жизни. Из асоциальной семьи, надо сказать, ребенок изымался, но потом возвращался обратно, а вот герои публикации в одночасье лишились шестилетней дочери. ООиП приехали к ним в дом и, увидев, что хозяева празднуют день рождения (что естественным образом предполагает застолье), наскоро состряпали акт о том, что «комната находилась в неудовлетворительном состоянии – разбросаны вещи… повсюду мусор, пыль, грязь… в комнате стоял устойчивый запах алкоголя, воздух прокуренный», и потому ребенка из семьи необходимо забрать «в связи с непосредственной угрозой жизни и здоровью».
Родители девочки выдвинули две версии происшедшего с ними: либо соседка, с которой они недавно поссорились, решила отомстить обидчикам, «натравив» органы опеки, либо все тот же квартирный вопрос. Даша является собственником 80% жилой площади, принадлежащей семье. Если лишить родителей прав, а девочку отправить в приют, то на ребенка можно оформить опеку. А законный опекун до достижения ребенком совершеннолетия может распоряжаться имуществом Даши. Например, сдавать жилье в аренду. По словам матери и бабушки девочки, органы опеки требовали предоставить им оригиналы документов, подтверждающие Дашино право собственности на часть квартиры[12].
А как вам такие причуды? В Ирландии, например, мальчика отобрали у приемных родителей за то, что он… не улыбался! Логическое объяснение сотрудника соцслужбы поражает своей примитивностью: «Счастливый ребенок должен улыбаться!»[13]
В Британии восьмилетнюю девочку отобрали у родителей за то, что она… страдает излишним весом. Органы опеки обеспокоены ее состоянием и полагают, что ожирение девочки как раз следствие халатности родителей. Родители же говорят, что девочка не переедает и весьма активна, а причина полноты их дочери носит скорее генетический или медицинский характер. То же самое пытаются доказать органам опеки и родители из Южной Каролины, оказавшиеся в аналогичной ситуации, но ООиП неумолимы: родителям инкриминируется жестокое обращение с детьми[14].
ООиП не делают никаких различий между семьями родными и приемными. От их действий зачастую страдают те семьи, которые приняли уже глубоко травмированных обстоятельствами жизни детей. Приняли, обогрели, окружили любовью, почувствовали родными. И вот тут может появиться зловещая тень органов опеки, как это произошло с патронатной семьей Регины Васютинской. Троих детей забрали прямо из школы. «А вы знаете, что дети там питались одним чечевичным супом? Из школы имеется информация, что дети появляются с нечищеными ушами и грязными пятками. Все это мы расценили как неблагоприятные условия для проживания детей. И решили изъять детей до выяснения обстоятельств, а на следующий день, коли началось такое, разорвать договор», – вот так комментируют ситуацию чиновники. Дети плачут, просятся к маме, пытаются убежать из детского дома, куда их привезли[15].
Если грязные уши и вегетарианская еда является поводом для лишения детей родителей, то становится понятной абсолютно лишенная эмоций реакция начальника муниципального отдела опеки Елены Чугуновой. «Дети есть дети, – считает она. – Привыкнут». Привыкнут к чему, к разлуке с родителями или к предательству? Если такая позиция органов опеки утвердится (а при ювенальной юстиции она просто не может не утвердиться, ибо система на этом зиждется), то очень скоро убитым горем родителям, разлученным с детьми за немытые пятки, будут бросать сквозь зубы: «Ничего, привыкнете!»
А к этому нам тоже надо привыкнуть?
«Я – инвалид II группы по зрению, моя жена – инвалид I группы, стоит на учете в кардиоцентре, у нее порок сердца. Нашему малышу Андрею полтора годика. В администрации еще в прошлом году нам обещали комнату в общежитии, но перед майскими праздниками ее отдали другим. Живем в сырой комнате цокольного этажа, возле душевых. Испарение ужасное, бегают крысы… В декабре 2003 года мы стали водить Андрея в детский социальный комбинат (платить за него не надо). Работники детсада частенько выговаривали нам, что ребенка мы приводим грязного. Мы решили забрать Андрея из этого сада, но воспитательница, нянечка и медсестра воспротивились этому. Теперь дело доходит до того, что они начали нас запугивать и угрожать: если мы не будем к ним водить ребенка, то они его у нас заберут. Натравливают на нас милицию. Нас лишили молока из молочной кухни. Мы с женой сами не доедаем, лишь бы малыш был накормлен и одет. Нам очень тяжело достался этот ребенок, жена долго лежала на сохранении, а сколько потом было бессонных ночей! Мы стараемся дать Андрею любовь, ласку, заботимся о нем, как можем. Я никому не отдам свое дитятко. Помогите и защитите нас! Если ребенка заберут, я жить не буду!»[16].
Или, может быть, к этому крику души?
«За что у меня отнимают детей?»
30-летняя жительница Воронежа воспитывает чужих девочку и мальчика с первых дней их жизни, но недавно прокуратура предписала забрать у нее детей, поскольку женщина-опекун является инвалидом II группы:
«– Оказывается, инвалид по закону не может быть опекуном. И теперь меня хотят лишить самого дорогого, что у меня есть, – моих любимых детей. Юрочке всего четыре месяца, но он чувствует любовь и ласку. А что говорить про Машеньку, которая считает меня своей мамой?! Что будет с маленьким ребенком, когда чужой человек уведет его из родного дома? Я вздрагиваю от каждого звонка, постоянно жду, что судебные приставы придут за моими детьми. Кому нужны законы, которые делают людей несчастными?
Органы опеки об инвалидности Адилы Бахарчиевой знали с самого начала. Медики из поликлиники дали заключение: "Для оформления опеки препятствий нет". После чего инвалиду детства (у Адилы мышечная аномалия), мечтающей о детях, позволили оформить опекунство над отказной девочкой, а затем над мальчиком.
Сотрудники прокуратуры по-человечески женщине сочувствуют, но…
– Возможно, дети будут отданы под опеку каким-то другим людям. Пойти на этот шаг мы просто обязаны»[17].
Вдумайтесь в эти слова: «Дети будут отданы под опеку каким-то другим людям», – и задайте себе вопрос: «А хочу ли я жить в стране, где детей раздают направо и налево, как котят, только потому, что кому-то что-то не понравилось в моей семье? Хочу ли я, чтобы Россия стала такой страной?»