Все, что делают мать и отец, поверьте мне, все это является уроком. То, как мать готовит, – это урок. Приготовление пищи – это самоприношение. Представьте себе, ребенок видит, как его мать с радостью приносит любовь через пищу всем своим домочадцам. Что она это делает с радостью. Чтобы ребенок видел, как его отец заходит в дом и с радостью обнимает мать и целует своих детей.

Знаете ли вы, что тогда произойдет? Что-то очень простое – ребенок будет ждать своего отца.

У моего деда была тактика, на которую мы злились, особенно когда подросли и хотели подольше побыть на улице. Он говорил:

– В полдевятого садимся ужинать.

– Ну, хорошо, ты ужинай, а мы попозже придем!

Мы говорили себе: «Да ладно, мы не придем ужинать. Придем в 21:30, он проголодается и сам поужинает».

Но дедушка сидел за столом с пустой тарелкой и ждал нас:

– Дети, где же вас носит, где вы ходите?

Мы говорили себе: «Давайте вернемся в 22:00, он проголодается и поест, и пойдет спать, он рано ложится спать». В десять часов вечера дедушка ждал нас за столом. Нам стало стыдно. И мы стали приходить ужинать в 20:30. Тогда мы злились, не понимая того, что наш дед хотел, чтобы мы собрались вместе, потому что трапеза – это нечто священное. За столом мы разговаривали, друг другу раскрывали себя, делились тем, что мы проживали за весь день, он рассказывал нам о разных вещах, он делился своим жизненным опытом, поощрял или порицал нас. Где еще можно такое встретить? В игре? Он не мог быть постоянно с нами. А только за столом.

Я помню свою бабушку, которая учила меня вере, даже когда готовила кушать, как я выше уже говорил. Она открывала духовку, осеняла крестным знамением еду, и ее слова были такими сладостными и милыми, как слова Христа. Эта ее вера и преподала мне урок, в тот час она катехизировала меня, но я этого не понял. Позже я осознал все то, что дед и бабушка дали нам: на трапезе, в кухне, во дворе, в разговорах, тогда, когда они делали покупки, в их взаимопонимании, сотрудничестве, долголетней совместной жизни, когда один смотрел на другого и говорил с ним, когда один испытывал боль, а другой ему сострадал, когда они неизменно вместе решали свои проблемы.

Иерей Спиридон Василакос